Брак - Е Наньци до самой своей смерти никогда бы не подумал, что это слово будет с ним как-то связано.

Фраза «… твою мать» почти вырвалась из его уст, но вспомнив милое лицо матери Шень, он полностью проглотил слова.

Глядя на поведение Е Наньци, Вэнь Чень решил, что звонили папарацци, осмелившиеся связаться с ним напрямую с целью вымогательства. Он тут же гневно ударил по столу и уже хотел начать ругаться, но неуверенное лицо Наньци на мгновение его обескуражило.

Обеспокоенный мыслью, что другая сторона действительно продаст свою драгоценную почку Вэнь Чень решил утешить: «Мы найдем способ, не будь импульсивным...»

Быстро приняв решение Е Наньци тяжело вздохнул: «Брат Вэнь».

Сосредоточив своё внимание, Вэнь Чень замолчал.

- Что вы выберете: скандал с фотографиями или скандал, связанный с браком?

Вэнь Чень не понял внезапного вопроса, поэтому выдавил: «А». Он искренне посмотрел на Е Наньци и повторил: «Скандал с фотографиями или свадебный скандал? Безусловно, лучше брак... Бах! Что тут выбирать, но давайте сначала позаботимся о фотографиях, иначе у вас, вероятно, будет скандал, связанный с ними...»

Е Наньци понимающе кивнул и улыбнулся: «Но, брат Вэнь, ты забыл, что вопрос не в папарацци? Нуждающийся в деньгах будет шантажировать, а если нет нужды в  деньгах, то будут стремиться к сенсации».

Вэнь Чень не был глупым, но он не хочет об этом думать. Если бы у него действительно был выбор, он предпочёл бы задушить своего артиста, бегающего к «подходящему пистолету» [1].

Наблюдая за хмурым видом собеседника и понимая своё затруднительное положение Е Наньци изящно кивнул и произнёс: «Тогда я вступлю в брак».

Такой неестественный тон смутил Вэнь Ченя. Спустя полминуты после того, как Е Наньци вышел за дверь, он пришёл в себя и почувствовал, что что-то не так… Но было слишком поздно.

У Е Наньци уровень зарядки на телефоне приблизился к критической отметке, и время от времени телефон издавал предупреждающие звуки, поэтому человек просто отключил телефон. Когда он выходил из кафе, Шень прибыл.

Он сел на место второго пилота и посмотрел в глаза уже одетого Шень Ду. Отбросив, присущие ему скромность, мягкость и нежность, Наньци ударил кулаком по лицу Шень Ду.

Последний не прятался и не уклонялся, он принял удар. Половина его лица была синей. Он нахмурился от боли, вытер уголки губ и покосился Е Наньци: «Не возись в моей машине в этой грязной одежде, как обезьяна».

Е Наньци всегда был нежным, вежливым и придерживался принципа «джентльмен не даёт волю рукам», но, глядя на Шень Ду ему хочется снова его ударить.

Одежда на его теле была с прошлой ночи. На нём смешались запахи алкоголя, дыма, пота и духов. При этом запах духов Наньци так и не понял, откуда взялся. В относительно маленьком пространстве автомобиля в двух словах трудно описать [2] витающее амбре.

Не заботясь о своей неряшливой внешности, поудобнее усаживаясь в кожаном кресле, Е Наньци в очередной раз потёрся об него. Увидев убийственный взгляд Шень Ду, молодой человек почувствовал себя освеженным: «Вопрос с фотографиями был так быстро решён, я не ожидал, что когда-нибудь президент Шень будет беспокоиться о скандале».

Шень Ду, услышав слова, не разозлился. Продолжая вести автомобиль, он поднял брови: «Моё лицо не было показано на фотографии, и это всего лишь был совет Е Дасин». После паузы Шень Ду добавил немного соли: «Чуть позже увидим мою маму. Ты должен иметь чёткое представление о предстоящем разговоре».

Шень Ду обычно говорил немного, но мог поразить людей одним словом. Когда Е Наньци подумал о двух благородных богинях, которые их ждали, он внезапно почувствовал головную боль, и мысль вернуться к себе домой его покинула.

Они оба были в конфликте, но они хорошо знали одну вещь. Их собственные мамы - их Немезиды [3], и этот брак на 80% не зависит от них обоих.